В этом году исполняется девять лет со дня нападения группы вооруженных людей на объекты правоохранительных органов Нальчика. 13 октября 2005 года в ходе боестолкновения на улицах Нальчика погибли 14 мирных жителей, 35 сотрудников полиции и военнослужащих, а также 92 нападавших.

Нанесенная в тот день «рана» обществу не затянулась до сих пор. До сегодняшнего дня в различных спецоперациях гибнут молодые мужчины. А дело 58-ми все продолжается.

Спящая красавица Кабардино-Балкария

Историк Жанна Хамдохова в своей научной работе «Кабардино-Балкария: спящую красавицу разбудили?» пишет, что 2005 год разделил жизнь в республике на «до» и «после».

Скорее всего, так оно и есть. До была иллюзия процветающей, благополучной республики, в которой нет никаких проблем. А после – перестрелки, спецоперации, убийства, слёзы матерей.

По мнению старшего научного сотрудника группы по изучению проблем современного развития общества института гуманитарных исследований КБР – кандидата исторических наук Александры Таковой, выступление молодых людей с оружием в руках нельзя назвать спонтанным.

«Это был апогей всех негативных процессов, которые происходили в предшествующее время», – считает она.

Что же заставило хорошо образованных, материально обеспеченных людей взять в руки оружие? По мнению историка, причин много.

«Покойный руководитель института гуманитарных исследований Валерий Кажаров еще в 2002 году на основе полевых исследований сделал выводы, что сложившаяся в обществе ситуация может привести к такой развязке.

К сожалению, он оказался прав.

А в 2004 году в республику приезжал востоковед Алексей Малашенко. Он встречался с молодыми мусульманами, потом некоторые из них оказались в числе убитых в вооруженном выступлении. Малашенко также отмечал, что развязка может быть кровавой», – рассказывает историк.

Одна из причин, приведших к вооруженному конфликту, по мнению Александры Таковой, – крушение советской формации и идеологии, и как результат дезориентация населения.

Образовавшийся вакуум начал заполняться несвойственными для республики течениями: секты, оккультизм, экстрасенсы, поголовное увлечение гороскопами. Люди искали отдушину.

Часть из них решили найти ее в религии. Но советская политика привела к разрушению базовых основ религиозной культуры. Чувствовалась острая нехватка образованных священнослужителей.

Имамы в основном были самоучки, которым знания передавались от поколения к поколению. Поэтому молодые люди отправились заграницу в исламские университеты.

Возвращаясь в республику, активная, обладающая фундаментальными знаниями молодежь принялась удовлетворять социальный заказ на религию.

Другой причиной конфликта стала недифференцированная политика силовых структур.

«Внешний признак религиозности стал поводом к тому, чтобы к тебе стали относиться предвзято. В обществе появилось такое социальное явление, как нетрадиционное религиозное направление. Но тем, кто должен бороться за сохранение правопорядка, проводить профилактику преступлений, не объяснили, с чем им надо бороться.

Плюс к этому, отсутствие знаний у ученых, которые смогли бы объяснить, где в религии норма, а где отклонение. К сожалению, тенденция до сих пор сохраняется», – считает Александра Николаевна.

Итогом всех этих процессов стал социальный взрыв.

«Общество оказалось обескуражено нападением. Последствия событий мы наблюдаем до сих пор. Но со стороны власти или научного сообщества объективной оценки событиям до сих пор не дано.

После этих событий произошла демонизация людей, которые выбрали для себя, если говорить словами востоковеда Малашенко, так называемую исламскую альтернативу. Эта часть верующих людей дистанцировались от современного общества.

До сих пор в обществе, в образовательных учреждениях, к ним испытывают настороженность. Я работаю в образовательном учреждении и сталкиваюсь с тем, что силовые структуры интересуются теми, кто носит платок согласно исламским традициям, совершает намаз.

Они ставятся на контроль. Понятно, что они могут представлять группу риска. Но в любом случае, все это ведет к разделению общества по религиозному принципу», – говорит она.

Удар по исламу

События 13 октября 2005 года сильно повлияли на распространение ислама, многие испугались и перестали молиться, родители стали запрещать своим детям ходить в мечеть, считает преподаватель Северо-Кавказского исламского университета имени имама Абу Ханифы, депутат местного самоуправления городского округа Нальчик Аслан Гедгафов.

«Я более чем уверен, акция была спланирована заранее людьми извне, воспользовавшимся недостатком знаний в области религии, нестабильным положением в республике и другими дистабилизирующими факторами.

От нападения пострадал и наш вуз. К сожалению, мы потеряли много абитуриентов. Только в последние годы желающих поступить стало больше.

Опережая вопросы, хочу сказать, к нападению наши выпускники никакого отношения не имели, среди погибших их нет.

Мы время от времени приходим в вузы, потому что у молодежи много вопросов о религии. Но эта работа не систематична, поэтому ожидаемого эффекта не приносит.

Такое ощущение, что руководители вузов опасаются, что практикующих мусульман станет больше. Хотя на самом деле знающий свою религию, придерживающийся умеренности никогда не позволит себе навредить кому-либо, тем более своему народу», – говорит Гедгафов.

Произвол и беспредел, насилие со стороны власть имущих – вот причины вооруженного нападения, считает мой собеседник.

Не разбираясь в вопросах религии и не отличая радикальные настроения от умеренности, представители власти определенных органов порой проводили противозаконные мероприятия. Что же касается молодежи, многие верили, что поступают правильно.

Как результат, практикующая молодежь, которая на себе испытала чиновничий беспредел, стала ненавидеть людей в форме. А родственники погибших полицейских стали видеть в каждом мужчине с бородой потенциального преступника.

Это привело к расколу в обществе, консолидировать которое не удалось по сей день.

«Со дня трагических событий прошло 9 лет, но все эти годы в республике люди продолжают гибнуть в различных спецоперациях, неважно, представители они органов или мусульмане.

Часто на свадьбах, похоронах, общаясь с людьми, я слышу: нашу молодежь отстреливают, уничтожают без суда и следствия. Надеюсь, эти разговоры скоро закончатся и не приведут к очередному негативу.

Молодого парня, которого соседи, друзья, знакомые знают как порядочного спокойного человека, убивают или задерживают, применяют к нему противозаконные методы. Такое бывает довольно часто.

Близкие, знакомые не понимают, за что с ним так поступили, поскольку никто даже не пытался доказать его вину, причастность к какому-либо преступлению.

Порой причиной к таким действиям могут быть старые знакомства, случайное общение, хотя сам человек никакого отношения к радикальным воззрениям не имеет.

Тут возникает вопрос, почему силовики, обладая современными средствами, методами не могут арестовать подозреваемого в преступлении, допросить его, доказать вину. Когда все будет прозрачно, тогда будет меньше недовольных, уменьшатся протестные настроения.

Для каждой матери ребенок ценнее всего на свете. Мать остро чувствует боль потери своего ребенка и никто не радуется трагедии соседа. Эта боль, сопереживание могли бы стать основой для сближения общества», – говорит он.

Феска плюс борода

Аслан Гедгафов по стечению обстоятельств сам стал невольным свидетелем трагических событий 13 октября. Новость о нападении застала его на уроке в исламском университете.

«Уже не помню, кто первым сказал, что в городе перестрелка, бои идут в разных районах города и начались одновременно. Честно говоря, я не верил, что такое может случиться в нашем городе, хотя слухи витали в воздухе.

Так получилось, что я попал почти в центр событий. Одна женщина попросила забрать ребенка из садика. На моей машине ехали по проспекту Ленина. Помните, в районе площади Абхазии была подорвана Лада 9-й модели? Все произошло на наших глазах.

Потом, по пути обратно, на Ногмова перед вторым отделом милиции видел непонятную картину: на улице было много зевак. Милиционеры с автоматами и в бронежилетах лежали на земле, некоторые стояли за деревьями.

А люди, которых они должны защищать, стоят в полный рост и с любопытством смотрят на происходящее. Конечно, они не осознавали опасности происходящего, ведь никто не ждал таких трагических событий в республике.

Я ношу бороду и часто надеваю феску. В тот день чуть сам не попал под обстрел. По пути домой в районе Искожа прямо передо мной закрыли дорогу. Один из представителей органов увидел мою бороду и феску. Кажется, сильно испугался.

Он направил дуло автомата на меня, приказал выйти из машины. По его виду было видно, что он в любой момент выстрелит. У меня было ощущение, что он в неадекватном состоянии. Но Всевышний Аллах помог мне выйти из этой опасной ситуации, а то неизвестно, чем она закончилась бы. Старший по званию проверил документы и отпустил меня.

Отчетливо помню, 13 октября был четверг, а на следующий день я должен был читать пятничную проповедь в соборной мечети Нальчика.

Город был закрыт, пришлось ехать по проселочной дороге. Но тогда в мечеть пришло очень мало людей, к сожалению, не заполнился даже один ряд верующих», – рассказывает Аслан Гедгафов.

Но это событие заставило государство переосмыслить свою политику, считает он. Роли духовенства в воспитании подрастающего поколения дана высокая оценка. Кроме того, многие жители республики стали более осознанно изучать религию, чтобы понять ее лучше.

Точка невозврата?

2005 год – это, скорее всего, некая точка невозврата, считает кандидат исторических наук Александра Такова. Должно пройти немало лет, прежде чем общество перестанет демонизировать ту часть общества, которая практикует исламские традиции, и начнет нормально к ним относиться.

«Если для людей религиозная жизнь стала приоритетной, игнорировать, говорить, что это не ислам, нельзя. Самоидентификация очень важна», – считает Александра Такова.

По ее мнению, в такой ситуации необходимо, в первую очередь, готовить кадры, в том числе в правоохранительных органах, в сообществе ученых.

«Нельзя замалчивать проблемы. Хотя бы на уровне ученых надо обмениваться информацией. Но у нас сложилась такая ситуация, что даже опубликовать научную работу на тему 2005 года представляется большой сложностью.

Мы публикуемся только в рамках института, но в других журналах к таким статьям относятся с подозрением», – говорит она.

По мнению религиозных деятелей, исправить ситуацию в республике можно только путем просвещения.

Со слов преподавателя исламского университета Аслана Гедгафова, только закономерная, правильно выстроенная, системная работа может решить проблемы в религиозной среде.

«Но пока в республике освещение идей и ценностей ислама ведется слабо, нет достаточного информационного сопровождения.

К примеру, в соседних республиках есть специализированные телевизионные исламские каналы, на которых духовенство в сотрудничестве с властью, с институтами гражданского общества могут проводить крупные благотворительные акции, другие важные мероприятия.

У нас, к сожалению, таких финансовых рычагов нет, меценатов, которые были бы рады поддержать религиозных деятелей, тоже нет. Мало того, наши имамы уже год не получают зарплату.

При таком раскладе о какой работе по воспитанию молодежи можно говорить», – считает он.

Аналогов процесса 58-ми нет

События 13 октября 2005 года изменили ситуацию с соблюдением прав человека в худшую сторону, считает адвокат Ева Чаниева.

«События негативно повлияли на соблюдение прав человека, они «распустили» руки властным структурам. Им стало дозволено недозволенное.

До нападения в отношении верующих мусульман применялись насильственные действия. Но эти факты замалчивались. Права человека должны быть центральным понятием в правовом государстве, несмотря на то, кто ты – сотрудник полиции, прокурор, адвокат или простой человек», – говорит она.

Суд над обвиняемыми в нападении на Нальчик – вот пример «окрыленности» структур. Процесс назван экспертами самым беспрецедентным как по количеству обвиняемых и свидетелей, так и по продолжительности и другим факторам.

Сегодня суд находится в совещательной комнате, приговор, который он вынесет, тоже рискует стать беспрецедентным.

«Дать однозначный ответ, как общество отнесется к приговору, сложно. Близким погибших полицейских он может показаться слишком мягким, а для родственников другой стороны — слишком жестким.

Но главное, надо понять, погибших уже не вернуть. Нам нужно думать о тех, кто остался в живых, о том, как дальше строить жизнь в мирном русле, а не расширять пропасть между людьми, не делиться на своих и чужих.

В исламе есть понятие амнистии. Люди, которые совершали преступления, по истечении определенного времени, если своим поведением доказывали раскаяние, могут быть реабилитированы», – говорит Аслан Гедгафов.