30 лет спустя. Что осталось от перестройки?
– Перестройка породила системный кризис нашего общества, – говорит главный научный сотрудник Института социально-политических исследований РАН профессор Сергей Кара-Мурза. – Людям было сказано, что вся их предыдущая жизнь была ошибкой. И под этим знаменем стали ломать все структуры прежней жизни. Начали порочить армию, представлять рабочих как тунеядцев, колхозников как пьяниц, врачей как убийц в белых халатах. Люди из всех слоев общества, на которых держится страна, были представлены в виде уродов. И на это работала пресса, на это работали художники. Возникла даже массовая социально-культурная болезнь, которая называется озлобление. Это когда люди отбрасывают в той или иной степени все нравственные, социальные, культурные нормы. Соответственно, распадаются связи между людьми. Такие быстрые потрясения вызвали культурную деградацию, которая затронула всех, и бедных, и богатых, и левых, и правых. Никто уже не смог ни с кем договориться, определить какой-то общий проект. На вопрос «куда мы хотим идти» стали отвечать «никуда не хотим идти».
– Какие уроки вынесло общество из опыта перестройки?
– К сожалению, мало кто осмыслил случившееся. Большинство старается об этом просто не думать, и это существенно. Обществом в целом никакие уроки не учтены.
Кто пытается обсуждать тот исторический опыт, пришли к выводу, что перестройка стала причиной краха СССР и привела к системному кризису постсоветских республик. А системный кризис означает, что болен каждый элемент общества, государственного аппарата, экономики и каждый связующий элемент между ними. То есть, мы попали в такое состояние, что любые действия приводят к ухудшению ситуации.
– Мы в этом состоянии пребываем до сих пор?
– Я считаю, что да. Нам говорят о позитивных изменениях. Вот, мол, Олимпиаду провели, мост построили на Дальнем Востоке к саммиту АТЭС. Но все основные показатели жизнедеятельности страны демонстрируют, что после 2002 г. маховик деградации немного приостановили, но не остановили. И неудивительно, что возник довольно тяжелый кризис 2008 г., а в 2013-м опять увеличилось число безработных, встали предприятия.
Мы видим, что здоровье у граждан плохое, износ основных фондов большой. Деградировали трудовые ресурсы, практически исчез рабочий класс, работники села потеряли квалификацию. Реформа здравоохранения отбросила отрасль назад, образование ухудшается. Вроде бы мы готовы вылезти из этой ямы, но успехов пока почти нет.
Мы видим, что системный кризис порождает довольно необычные явления. Скажем, благодаря интернету можно легко общаться друг с другом, но наше молодое поколение фактически оторвалось от предыдущих поколений. Нашей молодежи ближе молодежь других стран, которая тоже в интернете слушает музыку и смотрит фильмы, а вот со своими родителями диалог наладить труднее. Практически люди перестали читать книги. Огромная масса подростков и взрослых людей играют в иностранные компьютерные игры, воспринимая чужие образы.
И не приходится удивляться кризису на Украине. Довольно большая масса людей там вдруг стала ненавидеть Россию. Причем некоторые становятся извергами, проявляют необъяснимую жестокость. Но она – результат именно системного кризиса. О появлении странной жестокости в момент большого кризиса знали еще в Древнем Риме. И мы помним, какая запредельная жестокость была на Кавказе, в Таджикистане, чего никак не ожидали. Все это – итог перестройки. Конечно, предпосылки были и раньше, но государство решало противоречия, не давало им вылиться в междоусобные войны. Кстати, первая междоусобная война началась в 1988-м на Кавказе. И до сих пор там неспокойно. Даже находятся люди, готовые умереть ради нанесения вреда другим. Такого ведь до перестройки не было.
– Как можно преодолеть этот системный кризис?
– В принципе, люди сейчас еще держатся. Пусть и не в боевом состоянии, но друг другу люди помогают выжить в условиях кризиса, иногда просто добрым словом.
Можно сказать, что государство сегодня помогает людям держаться, все-таки положение вещей отличается от того, что было в девяностые. Но само государство больно, и оно не может объяснить происходящее, а тем более мобилизовать граждан на какое-то большое дело.
Системный кризис нельзя преодолеть сразу, единым махом. Последствия перестройки надо «выпаливать». Надо работать с молодежью, разъяснять историю.
– Недавно в своей статье Горбачев признался, что плана перестройки не было, все делалось, исходя из ситуации.
– Я бы не стал верить Горбачеву. К примеру, Александр Яковлев говорил, что план был. Во время перестройки он командовал, что стоит предпринять в текущий момент, а с чем надо повременить. Концепция перестройки была опубликована в 1985 г., но среди нашей гуманитарной научной элиты все идеи были разработаны уже к началу 1960-х. Около 25 лет им просто не давали разгуляться. Но все обсуждали в научных кругах план, который потом стали реализовывать. Не было такого, что «хотели как лучше, но просто не получилось».
Горбачева ненавидели в народе уже к 1989 г. Опросы к 25-летию перестройки показали, что даже молодежь негативно относится к Горбачеву. Не просто с недоверием или критикой, а именно с отвращением, хуже, чем к Ельцину. Это хорошо показывает, как наше общество воспринимает перестройку. Народ, можно сказать, переживает состояние национального позора, как он мог поверить таким деятелям.
– Насколько сильна связь между идеологами перестройки и нынешней элитой?
– Нынешние руководители в какой-то степени продолжают перестройку, они не могут оторваться от своих корней. Ведь они выросли в духе перестройки. Хотя многие уже отошли и от Горбачева, и от Ельцина. Уже стесняются вспоминать, какими они были энтузиастами в перестройку, вынуждены маневрировать.