Сначала человек создает себе репутацию, а потом уже репутация начинает создавать человеку проблемы. Павел Астахов просто неудачно сформулировал вопрос в твиттере. Но если бы у него была репутация самоотверженного защитника детей, то граждане потрудились бы уточнить, что именно он спрашивает. А поскольку репутация у детского омбудсмена так себе, то вопрос о возможности связывать детей в особых случаях, расценили чуть ли не как призыв к легализации насилия над детьми.

Астахов задал такой вопрос, а те, у кого есть дети, могут задать себе другой: применяем ли мы физическое насилие по отношению к своим детям? Увы, но почти каждый родитель хоть раз хотя бы по попе, но своего ребенка шлепал. Но шлепать по попе – это все-таки не то же самое, что связывать. Таких среди нас, слава богу, все-таки единицы, я надеюсь. Но если мамы и папы своих собственных детей не связывают, могут ли это делать чужие дяди и тети в специальных учреждениях и больницах? Ответ кажется нам очевидным. Потому что нам это кажется насилием. Что в домашних условиях, что в казенных. Но вот я вспоминаю не столь давний случай, когда в одном из детских центров связывали мальчика-аутиста. Поначалу это выглядело не просто насилием, а пыткой. Ребенка! Аутиста! Привязали к стулу! Но потом специалисты пояснили, что это вовсе не пытка, что ребенка не привязывают, чтобы он не шевелился, а фиксируют, чтобы он не упал.

Но кто из нас посвящен в подобные тонкости? А сомнения наши понятны. Страна у нас жестокая. И детей у нас тоже особо не жалеют. Если сказать, что при определенных условиях ребенка можно связывать, то связывать начнут всех подряд, а особыми условиями сочтут какие угодно. Ребенок может быть больным, а может быть здоровым. Его могут привязать ради безопасности или в ходе специальной терапии, а могут привязать просто, чтобы не мешал докторам и нянечкам. Все эти правила должны быть максимально подробно прописаны. Прописаны специалистами, медиками, психологами, психиатрами. Но проблема в том, что прописать можно что угодно – но как это проконтролировать? И как мы можем быть уверенными в том, что правила соблюдаются? При нашем-то уровне бытового насилия над детьми, кто и что сможет гарантировать в спецучреждениях? Тут бы и развернуться во всю мощь омбудсмену Астахову и его команде. Но тут мы снова вспоминаем про репутацию. И есть у нас подозрение, что развернуться во всю мощь он, конечно, сумеет – вот только в какую сторону? Пока он с большим удовольствием защищал от насилия наших детей в США, что в самой России.