А вообще странный человек выбирал название для нового танка. В принципе, вообще до сих пор отечественные танки не имели имён и вошли в историю под номерами – Т-34 или Т-72 в каком-то особом дополнительном названии не нуждаются.

Ну ладно, с другой стороны, вай бы и нот? Вот немцы, например, во время войны. Сперва у них танки тоже просто номера имели – T-I, T-II, T-III, T-IV. И все славные свои победы они именно на этих танках совершили. А потом, с T-V, придумали названия – «Тигр», «Пантера». Правда после этого пошли почти одни проигрыши. Но тут хотя бы название красивое – танк «Тигр» тоже окружён ореолом. И название понятное, воинственное с одной стороны, а с другой – на немецком языке, т.е. родном языке страны, которой принадлежит данный танк.

Ну или вот американцы. Своему последнему танку дали имя знаменитого (для американцев) танкового военачальника, одержавшего немало побед во Второй мировой – Крейтона Абрамса. Для русского уха название М1 «Абрамс» может звучит странновато. Но американцы, особенно американские военные, знают к чему бы это такое название. Логично.

Но зачем в России отечественному танку давать название на чужеземном языке, да ещё такое глупое? Armata, по-итальянски – это просто «Армия». То есть у нас теперь есть танк под названием «Армия». С головой дружит тот, кто такое название придумывал? Почему бы ещё не дать какому-нибудь новому боевому кораблю название «Флот»? Ну или, чтобы в духе эстетических предпочтений авторов такого названия – «Flotta». А что? Российский ракетный крейсер «Флотта». Красота!

От этого таким провинциализмом несёт за версту. Так что мебельная фабрика «Армата» где-то в деревне Молзино – это самое то. Именно в таких местах любят такие названия.

Правда, справедливости ради, есть и более воинственное употребление слова «Армата». Например, одна запрещённая террористическая организация Корсики носила название Armata Corsa, т.е. «Армия Корсики», на счету которой немало взрывов. Вот там такое название, наверное, уместно.

А в России неужели нельзя было назвать танк, например, «Рысь»? Ну или хотя бы даже «Медведь»? И звучно, и со смыслом, и на русском языке. Ну или, как вариант – танк «Рыбалко». Немного странновато, но зато дань памяти и имеет прямое отношение именно к танкам. А можно не идти по пути немцев или американцев и, коли уж очень хочется дать танку имя, найти слова из другой оперы. Ну там, не знаю, «Ураган», например, который заодно в своём названии нёс бы и шифровку названия завода, где танк появился. Да мало ли в русском языке понятных и одновременно мощных слов?

Но нет. Внутренний провинциал не позволяет. Ну ладно там, обувь, например. Так уж приучены (годами советской власти) наши люди, что фабрика «Скороход» не может производить хорошую обувь и поэтому отечественную обувь надо продавать под каким-нибудь брендом типа Carlo Pazolini. Но танки, Карл! Отечественные танки вроде никогда не были хуже итальянских. И что самое забавное, это всё идёт под декламации в стиле «Да что нам Европа дала?» Ё-пэ-рэ-сэ-тэ. Да вы танку русское название дать не можете и называете его итальянским (и совершенно глупым) словом.

Конечно, кто-то может сказать, что название – это мелочь. Главное – ТТХ и прочее. На это я могу ответить только словами Фридриха Ницше: «Право господ давать имена заходит столь далеко, что позволительно было бы рассматривать само начало языка как проявление власти господствующих натур; они говорят «это есть то-то и то-то», они опечатывают звуком всякую вещь и событие и тем самым как бы завладевают ими».

Нихт ферштеен? Переведу. Когда какой-то духовный провинциал даёт своему изделию иностранное название, чтобы, как ему кажется, подчеркнуть и усилить его высокое качество (если оно в самом деле таково), то тем самым он только подчёркивает, что для него является ценностями высшего порядка. И когда этот же самый духовный провинциал вдруг начинает говорить о патриотизме и плеваться в сторону своего духовного господина (т.е., в данном случае – Запада) – выглядит он при этом крайне глупо. Примерно как корова под седлом.