На вечернем заседании Государственной думы 8 октября 233 голосами «за» (при необходимых 226) в первом чтении был принят проект Федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон ««О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок», внесенный депутатом В.А.Поневежским.

Именно так, по бюрократически скупо, звучит название того самого «Закона Ротенберга», вокруг которого последние дни не прекращается политическая борьба. Благо, современные технологии позволяют изучать принимаемое Госдумой в режиме реального времени даже находясь в Калининграде, нисколько не ограничивая исследователей географически. Не нужно быть лоббистом, чтобы залезть на сайт парламента и скачать полный текст как самого законопроекта, так и тех документов, которые должны сопровождать даже самый нелепый и вздорный образцов макулатуры, направленных в порядке законодательной инициативы тем или иным народным избранником. Судя по названию, вы уже поняли, что ваш покорный слуга этим и занялся: честно залез, скачал и прочитал. Благо, документов оказалось немного. И с каждой минуты чтения процесс захватывал меня всё сильнее до такой степени, что я решил, что наилучшим будет изложить первоначальные мысли на бумаге, дабы зафиксировать происходящее в законотворческой мысли страны в октябре 2014 года. Понятно, что это только первое чтение, впереди ещё второе и третье, в течение которых законопроект ещё может измениться до неузнаваемости, но общая концепция законопроекта принимается именно в первом чтении, дальше возможны только поправки в уже имеющийся текст.

Выпускник Всесоюзного заочного юридического института 1978 года Владимир Александрович Поневежский внёс свой законопроект в гордом одиночестве. Обычно к более-менее стоящим законопроектам присоединяет свои подписи десяток-другой коллег, тут же — зловещая тишина, «или пан или пропал», что, в принципе, понятно из текста внесённого проекта. Дата внесения законопроекта — 23 сентября, но она не должна никого удивлять спонтанностью происходящего: заключение Правительства России на законопроект было дано тремя месяцами ранее, 23 июня, за подписью вице-премьера Сергея Приходько. Заключение отрицательное, но Конституция и не обязывает его быть положительным — в Основном Законе просто сказано, что оно должно быть, но за день такую бумажку не получишь — запрос в Правительство на получение заключения был подан депутатом ещё 24 апреля этого года, что свидетельствует о достаточно длительной подготовке законопроекта, лишь ждавшего своего часа для внесения. Что же до связи факта внесения законопроекта 23 сентября с арестом активов Ротенберга в Италии 22 сентября, то после изучения текста проекта этого нельзя утверждать однозначно. По крайней мере, под этот закон ситуация Ротенберга не попадёт, а одновременно с внесением этого проекта депутат Поневежский внёс вполне себе технический законопроект о допущении в суды Крыма и Севастополя доказательств на украинском языке без заверенного перевода, а не давеча как 8 октября предложил увеличить штраф за нарушение режима пребывания в закрытом административно-территориальном образовании со ста рублей до одной тысячи, что свидетельствует о необходимости набирания «вала» внесённых законопроектов — чем больше — тем лучше.

Проект закона относительно небольшой и призван дополнить принятый в 2010 году закон о компенсациях за судебную волокиту в российских судах, в соответствии с которым если ваше производство продолжалось необоснованно долго вам могут назначить какую-нибудь компенсацию на усмотрение областного суда или арбитражного суда округа (в зависимости от того, где вы судились). Закон предлагается переименовать, добавив к названию слова о нарушении права на рассмотрения спора компетентным судом Российской Федерации и дополнить шестью новыми статьями, раскрывающими как нарушение этого права приведёт к выплате пострадавшему компенсации. Вокруг этого «пляшет» и содержание семистраничного документа.

Ключевым моментом является само определение «нарушения права на рассмотрения спора компетентным судом Российской Федерации» (статья 5.1), под которым определяется вынесение иностранными судами судебных актов (включая предварительные) в тех случаях, когда в соответствии с законом или международным договором такие судебные акты должны быть вынесены судом или арбитражным судом России. Определение указанных актов как заведомо неправосудных в РФ, вторгающимся в компетенцию судов и нарушающим государственный суверенитет РФ рассчитано на неподготовленного читателя, который должен проникнуться идеей «все вокруг враги», но не имеет ровным счётом никакого онтологического значения и отношения к охраняемым законом интересам. Тут речь идёт скорее о спорах юрисдикции, по вопросу которых существует множество как правовых актов, так и монографической литературы в международном частном праве. Определить, какой суд должен рассматривать то или иное дело, порой весьма и весьма проблематично. Например, по российскому ГПК по делам об определении порядка пользования имуществом надо обращаться в суд по месту нахождения имущества, а где-нибудь за рубежом могут быть нормы, относящие их к суду по месту нахождения ответчика, а если ответчик и имущество находятся в разных странах, то тут сам чёрт может ногу поломать. Подробности — в соответствующей монографии Романа Зайцева и множестве других монографий, а также в ГПК, АПК, Конвенциях о признании судебных решений внутри СНГ (Киевской и Московской) и т.д. и т.п. Можно сказать лишь, что, например, статья 412 ГПК РФ содержит значительно более широкий перечень оснований, в которых иностранные судебные решения не должны признаваться на территории России и это не только нарушение исключительной подведомственности, но и такое банальнейшее основание, как неуведомление другой стороны о разбирательстве. Судя по всему, автору законопроекта все эти положения не в полной мере ведомы, в противном случае российский бизнес был бы защищён сильнее.

Основанием для выплаты компенсации (статья 5.2), по мнению разработчика, должна являться даже не сама потеря российским лицом имущества в результате издания вышеуказанного непонятного судебного акта иностранным судом, а сам факт вынесения такого решения, в результате которого может быть наложено взыскание на имущество или нанесён иной ущерб. То есть — будет такое решение исполнено когда-нибудь или нет — российский суд волновать не должно, главное — сам факт вынесения такого решения.

Подведомственность заявлений о присуждении компенсации (статья 5.3) также толкуется автором весьма и весьма занятно: если решение рассмотрел зарубежный суд общей юрисдикции — дело подаётся в российский суд общей юрисдикции, а если рассмотрел зарубежный арбитражный суд — в российский арбитражный суд. На первый взгляд, всё логично, для тех, кто в принципе никогда не видел и не знал систему судопроизводства в зарубежных странах (например, той же Беларуси, не будем затрагивать Германию, там иностранные языки знать нужно). Так вот, за рубежом отсутствуют государственные системы арбитражных судов, так там называют… суды третейские, негосударственные органы для разрешения споров между предпринимателями, когда они о том особо договариваются. В России же арбитражные суды так именуются исторически, памятуя о Госарбитраже СССР, даже в Беларуси и на Украине их подобие называется судами хозяйственными, в Казахстане на уровне областей есть межрайонные экономические суды, осуществляющие правосудие по ГПК и в упор не представляющие, что являются арбитражами. Что же такое «суды общей юрисдикции» — будет большой загадкой, скажем, для Германии, где существует пять судебных систем, или Великобритании, по судебной системе (и внесудебным трибуналам) которой впору создавать отдельный путеводитель (не забывая про отличия судебных систем Англии и Уэльса от Шотландии). Но автору всё это, судя по всему, было неведомо: привычка судить о других собственным аршином — штука заразная.

Так что российскому суду, установив, что иностранное решение действительно имело место быть в нарушение российского закона, а также вступило в законную силу и допускает возможность принудительного исполнения, ничего не остаётся, как выплатить заявителю компенсацию. И не три или пять тысяч рублей, как обычно выплачивается за нарушение права на судопроизводство в разумный срок, а в размере суммы, которую заявитель потерял или может потерять в результате вынесения иностранного судебного акта. Изумительно: никто ещё ничего не потерял (например, по делу, по которому ваша бывшая американская жена при разводе в американском суде отсудила у вас половину хрущёвки в Бутово), а Родина уже должна выплатить вам компенсацию. Причём, решение подлежит немедленному исполнению. Видно, чтобы вы радостно схватили полученные деньги и побежали их куда-нибудь вкладывать, пока рубль не рухнет окончательно.

Что будет делать Российская Федерация по делу о хрущёвке в Бутово (вариант — миллиарде евро на счёте, отсуженном вашими бывшими контрагентами где-нибудь в Уганде по делу о корпоративном споре среди участников российского ООО)? Правильно — этим же решением суда примет решение о… субсидиарном взыскании всего выплаченного вам за счёт имущества первоначального истца по иностранному делу, находящемуся на территории России. А если имущества не окажется… то за счёт иностранного государства, суд которого вынес решение, может, и по закону своей страны (о наличии у иных государств собственных законов, судя по всему, все уже забыли), но с нарушением правил подведомственности, установленных законодательством РФ.

Так и представляю себе исполнительный лист, выданный Октябрьским районным судом города Белгорода, в котором в графе «ответчик» будет указано «Суверенная Демократическая Республика Фиджи», переданный для принудительного исполнения, скажем, в Хамовнический районный отдел судебных приставов города Москвы. Бедный судебный пристав, не обнаруживший на территории России имущества указанной республики (ни счёта в Сбербанке, ни транспортного средства) будет в соответствии с предложенным (и принятом 8 октября в первом чтении) законом обязан… произвести принудительное исполнение за счёт имущества этого государства, в отношении которого установлен дипломатический иммунитет. Именно так и написано в законопроекте, и несчастным будет тот пристав, который не вызовет группу быстрого реагирования, не возьмёт штурмом посольство и не опишет стол посла, а самому послу не вручит предупреждение об уголовной ответственности за неисполнение постановление пристава. Это не бред, это из законопроекта (статья 5.6): «может быть вынесено решение о наложении взыскания на находящееся на территории Российской Федерации имущество иностранного государства, в том числе и такое, на которое в соответствии с международным договором Российской Федерации распространяется иммунитет этого государства»! Понятно, что выплаченные деньги никто и никогда не пойдёт взыскивать ни к кому, чтобы не позорится.

Занавес, господа, занавес! Но это ещё не всё, если вы ещё можете хоть как-то соображать после прочитанного выше. К законопроекту должно прикладываться финансово-экономическое обоснование, есть оно и у нашего исследуемого объекта! В нём сказано, что деньги на исполнение закона пойдут в рамках финансирования статьи бюджета, предусматривающей… компенсацию гражданам за нарушение судопроизводства в разумный срок (кстати, такой отдельной статьи я в бюджете не нашёл, но это частности). То есть — самим депутатом новых расходов, кроме ранее заложенных компенсаций за волокиту, не планируется.

Было бы смешно, если бы не было так грустно. Понятно, что любой депутат может вносить сотнями любые законопроекты, которые, пусть у них будет хоть по тысяче отрицательных заключений от всех госорганов и комитетов, всё равно обязано рассмотреть пленарное заседание Госдумы. Такое существует во всех странах мира — депутатам надо регулярно показывать какую-нибудь активность. Но при этом также понятно, что Госдума теоретически может принять всё — от четырёхдневной рабочей недели до принудительного изъятия имущества посольств за грехи иностранных судей — но во всём нужна хоть какая-то мера.

Что в итоге приняла Госдума? Непонятный закон, с непонятными бюджетными тратами и явно не основанный ни на чём. «Закон Ротенберга», как его окрестили журналисты. Поможет ли он Ротенбергу с итальянским имуществом? Не поможет: юрисдискция российских судов даже по сегодняшним российским законам на подобного рода случаи не распространяется. Кому поможет? Депутату Поневежскому — точно, я про него уже раз пять в этой короткой статье упомянул, а любые упоминания, кроме некролога, отчего-то вдруг считаются пиаром. Может — ещё кому-нибудь, о ком даже сам Поневежский может не догадываться. Но точно не большинству населения нашей страны, но кто кого когда спрашивал?