КАВПОЛИТ вчера рассказал о необычном для Северного Кавказа событии – приезде известного питерского путешественника Дмитрия Воронцова. Вместе с товарищем он побывал на Западной Украине и в Белоруссии, затем отправился в Грузию, а по пути посетил почти все регионы СКФО.

Наблюдения – как у ученого-этнографа: десятки постов в интернете, фотографии и видеозаписи… Какие же этнографические красоты и нетронутые цивилизацией уголки могут сегодня предложить рядовому туристу регионы Северного Кавказа? В этом и попытался разобраться КАВПОЛИТ.

Спасти и сохранить!

Нет, пожалуй, в России другого региона с такой богатой и разнообразной историей, как Северный Кавказ. Начиная с палеолита (около 8 тысяч лет до нашей эры), здесь поочередно сменяли друг друга предки вайнахов, скифы, сарматы, аланы, половцы, хазары, монголо-татары…

Сегодня задача государства – сохранить эту историю для потомков. На это была нацелена новая (от 22 октября 2014 года) редакция федерального закона «Об объектах культурного наследия». Она потребовала, чтобы в каждом регионе появилось автономное ведомство, которое занимается сохранением, использованием, популяризацией и государственной охраной объектов культурного наследия (читай «памятников»).

Где-то — как, например, в Ингушетии и на Ставрополье — такие ведомства пришлось создавать с нуля, выделяя их из структуры региональных Минкультуры. Где-то (скажем, в Чечне и Карачаево-Черкесии) ведомства, спасающие культурное наследие, существуют уже давно.

В любом случае, работа им предстоит титаническая. Исходя хотя бы из того, какие огромные территории (помимо отдельных объектов) находятся под охраной. Речь о музеях-заповедниках, которые существуют сегодня уже в пяти регионах Северного Кавказа, за исключением Северной Осетии и Кабардино-Балкарии.

Седьмая часть Чечни – это музей

На Ставрополье к краеведческому музею относится расположенное близ краевой столицы Татарское городище, уникальное тем, что здесь соседствуют памятники сразу четырех древних культур — кобанской, скифской, сарматской и хазарской. И это, кстати, единственный в крае подобный объект, признанный на федеральном уровне: в 1995 году указом президента городище было объявлено музеем-заповедником.

Карачаево-черкесский музей-заповедник имеет филиалы в пяти районах республики. Это в том числе и старейшие в России православные храмы (их возраст около тысячи лет): пять – на территории Нижне-Зеленчукского городища и еще монастырский Сентинский храм с древним мавзолеем и комплексом средневековых погребений.

Дербентский музей-заповедник, как ясно из названия, охватывает старую, античную часть Дербента и цитадель Нарын-Кала. Общая площадь, попадающая под особый режим государственной охраны, превышает 2 тысячи гектаров. А вот горная крепость-село Кала-Корейш (крепость племени курайшитов), древняя столица Кайтагского уцмийства и одна из колыбелей российского ислама, входит в состав Дагестанского музея-заповедника (основная экспозиция – в Махачкале).

Джерахско-Ассинский музей-заповедник в Ингушетии охватывает площадь в 64 тысячи гектаров, где расположены более 5 тысяч археологических и архитектурных комплексов. Среди них особое место, разумеется, у родовых башен, которые и стали визитной карточкой горной Ингушетии.

Но, конечно, самый большой музей под открытым небом расположен в Чечне – это Аргунский музей-заповедник. Хотя правильнее было бы называть его именно Чеченским, поскольку он имеет гигантскую площадь в 233 тысячи гектаров – это одна седьмая часть территории всей республики! Расположены тут порядка 700 памятников, из них 150 – это культовые сооружения (в том числе языческие). Большинство из них находятся в Аргунском ущелье, отсюда и название музея.

Спасибо графу Воронцову

Понятно, что государство должно сохранять памятники не только для ученых, но и для туристов – чтобы сюда водили школьные экскурсии и приезжали родители с детьми. Однако, как показывает практика, доступность для туристов – не всегда благо для древнейших памятников. Скажем, до сих пор отсутствуют дороги в юго-западные высокогорные районы Чечни, например, в историческую область Нашха: туристы (в том числе паломники) могут добраться сюда только пешком или верхом.

А вот в соседней Ингушетии, наоборот, бум дорожного строительства в высокогорном Джейрахском районе привел к тому, что некогда пустынные и труднодоступные горные участки стали активно обживаться. На заповедных территориях начали несанкционированно возникать не только гостиницы и хостелы, но даже жилые и хозяйственные постройки.

Юнус-Бек Евкуров дал установку зачистить территории вокруг башенных комплексов, вплоть до выселения незаконно проживающих здесь семей. Жестко? Да, конечно, но ведь иначе сохранить эти памятники для потомков не удастся. Простояв сотни лет, под натиском сегодняшних туристов они могут не продержаться и год-другой…

Уберечь историю от неминуемого уничтожения человеком можно, например, создавая новые музеи – хранилища коллективной памяти. Скажем, Минкультуры Ставрополья намерено создать в Пятигорске музей древностей под открытым небом, который станет филиалом краеведческого. Точнее, не создать, а возродить: музей древностей Северного Кавказа (первый, кстати, в Российской империи) появился в 1850 году благодаря караиму Аврааму Фирковичу, высочайшее содействие которому оказал кавказский наместник граф Михаил Воронцов.

Гладко было на бумаге…

Есть на Ставрополье уже две этнодеревни. Правда, одна – в действительности, а другая – пока на бумаге. Осенью 2013 года в поселке Правокумский (Левокумский район) торжественно открылась этнодеревня площадью 8 гектаров, где любовно воссоздан быт XVII-XVIII веков. Тут две избы — казаков-некрасовцев и молокан: представители обеих этнических групп приехали на Левокумье полвека назад из Турции, когда там обострились межэтнические отношения.

Молокане – одна из полузабытых, редких разновидностей духовного христианства в России, представителей которого осталось всего несколько сотен на всю страну (хотя еще два столетия назад их было больше миллиона). Этнодеревня в Правокумском должна была стать ядром нового туристического кластера с новыми маршрутами, музеями, гостиницами. Но, увы, пока что это лишь планы.

Так и остается на бумаге другая этнодеревня – терских казаков – которую хотят построить в Ессентуках в восточной части парка Победы (той, что выходит к Капельной балке). Уже и проект готов, его может увидеть каждый входящий в здание администрации, в фойе. К делу подошли масштабно: казачий майдан, вокруг него курени, смотровые башни, площадь для джигитовки, пруд с водяной мельницей и даже пасека.

Обещали открыть тут четыре музея — казаков-основателей Ессентуков, казачьего быта и оружия, традиционного женского рукоделия, отдельную экспозицию посвятят знаменитому писателю Андрею Губину. Красивый проект лег под сукно еще задолго до экономического кризиса, а сегодня его перспективы и вовсе зыбки.

Этнографический туризм «в тренде»

В каждом регионе Северного Кавказа вынашивают проекты по привлечению любителей старины. Близ Махачкалы, например, хотят построить этнопарк, воссоздающий историю народов Дагестана (как филиал республиканского музея-заповедника).

В Ингушетии этнопарк планируют разбить у подножия недавно достроенной в центре Магаса Башни согласия (многократно увеличенная копия родовой башни – главного туристического «манка» республики).

Ну и, наконец, самая свежая новость прилетела из Карачаево-Черкесии, где анонсировали строительство этнопарка «Алан Шахар» (Город аланов) в Малокарачаевском районе. Здесь воссоздадут быт карачаевской аристократии XVIII столетия.

Впрочем, пока в других республиках Северного Кавказа лишь мечтают, в Чечне уже построены целых два этнопарка, пользующихся огромным успехом у туристов. Еще в 2000 году в селении Урус-Мартан местный энтузиаст и просветитель Адам Сатуев открыл этнографический музей «Донди-Юрт», а в прошлом году к нему добавился созданный уже при поддержке правительства республики «Шира-Юрт» в Шалинском районе. Но вот самый крупный проект по созданию огромной этнодеревни «Дайлам» (Гора отцов) в Шатойском районе, к строительству которой хотели привлечь пул западных инвесторов, реализовать так и не удалось.