Считали бы вас симпатичной или симпатичным в XVII веке? Или за 200 лет до нашей эры? Есть ли человеческие черты, универсально красивые в любую эпоху? Корреспондент BBC Future выяснил, что привлекательность — категория гораздо более субъективная и менее поддающаяся определению, чем кажется на первый взгляд.

Пышнотелая эстрадная комедиантка Дон Френч вряд ли назвала бы себя секс-символом, но, быть может, она просто родилась не в то время? «Если бы я жила в годы, когда Рубенс писал свои картины, меня бы боготворили как потрясающую модель, — однажды заявила она. — Ну а Кейт Мосс? Ее бы применяли вместо кисточки».

Френч говорила в шутку, но она, тем не менее, поставила серьезный вопрос. Меняются ли стандарты красоты с течением времени? Или же определенные черты внешности воспринимаются как универсально красивые, вне зависимости от культурного контекста и от исторического периода?

Существует ряд убедительных с точки зрения эволюции обоснований того, почему красота может быть неподвластна влиянию времени. Определенные биологические черты могут говорить о здоровье, хорошей физической форме и способности к заведению потомства. Это признаки хорошего партнера, и мы, по идее, должны считать их чертами сексуально привлекательного человека. Тем не менее, биологи и психологи довольно упорно пытались нащупать чисто биологическое обоснование красоты, но ничего убедительного у них не вышло.

Взять, к примеру, распространенное мнение о том, что мы якобы предпочитаем симметричные, сбалансированные черты лица. Научное обоснование этого звучит вполне убедительно: перенесенные в детстве заболевания и стресс способны постепенно влиять на развитие организма и приводить к дисбалансу, за счет которого одна сторона тела растет несколько иначе, чем другая. Слегка несимметричное лицо в таком случае должно говорить о физической слабости — а значит, меньшей привлекательности того, кого вы рассматриваете как потенциального второго родителя ваших детей.

Однако в ходе многих проведенных экспериментов ученые просили оценить привлекательность разных лиц лишь среди небольших групп опрошенных, что существенно повышает погрешность результата. Когда Стефан ван Донген из Антверпенского университета свел эти результаты в один общий мета-анализ, он выяснил, что в больших группах опрошенных этот эффект теряется.

На самом деле, несимметричность лица может вовсе не означать проблем со здоровьем. В прошлом исследователи высказывали такие предположения и даже находили им некие подтверждения, однако в 2014 г. ученые сделали трехмерные сканы пяти тысяч подростков и попросили их рассказать о своей медицинской истории. Выяснилось, что подростки с самыми симметричными чертами лица вовсе не были более здоровыми, чем остальные.

Биологи также предполагали, что мы предпочитаем лица, отвечающие нашим представлениям о мужественности или женственности: к примеру, Джона Хэмма с его крупной челюстью или Миранду Керр с ее тонкими чертами. Опять-таки, гипотетическое обоснование казалось убедительным: костная структура отражает содержание половых гормонов в организме, так что она по идее должна говорить о репродуктивных способностях женщины или таких чертах мужского характера, как доминантность — а это все важные соображения при выборе потенциального партнера.

Но в большинстве исследований на эту тему изучались только представители западной цивилизации. Когда Изабель Скотт из Университета Брунеля в Лондоне и ее коллеги решили расширить зону анализа и включить в нее представителей Азии, Африки, Южной Америки и России, то обнаружили, что предпочтения сильно вариьруются. На самом деле, тягу к мужественным мужчинам и женственным женщинам они выявили лишь в наиболее урбанизированных регионах. В более мелких и изолированных общинах многие женщины предпочитали более «женственно» выглядящих мужчин.

То же самое относится и к фигуре. На Западе длинные ноги считаются красивыми в женщине, а к долговязым мужчинам отношение более прохладное — а вот у кочевого народа химба в Намибии все ровно наоборот. Да и на Западе предпочтения, похоже, со временем менялись: к примеру, Венера Ботичелли, некогда воплощавшая западный идеал красоты, имеет более короткие ноги по отношению к остальному телу, чем это принято у моделей сегодня. Женщины с тонкой талией и мужчины с широкими плечами и сужающимся книзу торсом много где считаются привлекательными, но идеальные пропорции варьируются от культуры к культуре.

Возможно, наше отношение к выбору потенциального партнера должно быть гибким — чтобы мы могли выбрать лучшую пару в текущей ситуации. «К примеру, в обществах, где велика угроза голода, больше ценятся тяжеловесные партнеры — потому что они наиболее устойчивы к нехватке продовольствия», — говорит Энтони Литтл из Университета Стерлинга в Британии. И действительно, это похоже на правду. По тому же принципу в группах, подверженных заболеваниям, будут более привлекательными визуальные признаки здоровья (к примеру, симметрия черт лица), но это будет не столь актуально для здоровых обществ.

Где ценится доминантность — там в фаворе мужчины с квадратными челюстями и повышенным уровнем тестостерона. «Например, мы обнаружили, что если женщины наблюдают признаки конкуренции между мужчинами — к примеру, смотрят на их поединки — они начинают предпочитать мужественные черты лица».

Итак, хотя наши идеалы красоты могут казаться нам божественными и не подверженными влиянию времени, на самом деле они могут являться прямым продуктом обстоятельств, в которых мы находимся. Стоит также отметить, что свое влияние может оказывать и предрасположенность к конформизму: раз за разом исследователи убеждались в том, что если вы слышите или видите, что кто-то считает другого привлекательным, то вы и сами будете более склонны считать так же.

За счет этого вкус к определенному типу красоты может распространяться в обществе и формировать стандарты привлекательности. «Положительная сторона этого заключается в том, что вам не нужно учиться на собственных ошибках, а можно воспользоваться коллективным опытом окружающих, — замечает Литтл. — Что интересно, в современном мире социальные сети позволяют осуществлять такой обмен опытом в мировом масштабе».

Например, в бизнес-школе Джона Хопкинса Кэри, расположенной в американском Балтиморе, был поставлен такой эксперимент. Исследователи воспользовались сайтом знакомств, позволявшим пользователям оценивать случайных людей. После этого некоторым пользователям показывались средние оценки, выставленные другими людьми. В тесте не было правильных и неправильных ответов, но испытуемые вскоре поняли, какие типажи пользуются популярностью, и стали ориентироваться на это в выставлении оценок.

Вскоре у всех участников эксперимента вкусы оказались схожими: их представления о красоте изменились всего лишь в результате пользования этим сайтом, даже несмотря на то, что ответы были анонимными и следование общему тренду не давало никаких плюсов.

Легко увидеть, как такого рода стадное поведение привело к росту популярности определенных знаменитостей. В более мелких масштабах схожего эффекта можно добиться, если часто появляться на людях в обществе тех, с кем вы могли бы теоретически составить пару (например, с представителями противоположного пола). Окружающие сочтут, что вы пользуетесь успехом, и присоединятся к хору воздыхателей.

Привлекательность формируется и за счет привычки, и чем больше людей определенной внешности вы видите, тем более привлекательным может казаться этот типаж. В наше время, когда пластическая хирургия становится нормой, мы можем не только изменить нестандартные черты собственной внешности, чтобы соответствовать веяниям времени, но и создать из своей внешности тренд, повлияв на моду.