Как мне кажется, основной конфликт, отражённый в народно-культовом шедевре про иронию судьбы — это конфликт Системы с Хаосом. Да-да. Стабильность VS Спонтанность. Авторам картины, безусловно, гораздо больше нравится Хаос в лице доктора Лукашина, который врывается в чужую жизнь, походя ломает, оставляя после себя живописные руины. Стабильность — жалка (опять же по мнению авторов). Ипполит — бронзовая статуя, памятник правильным мальчикам. На такой памятник следует непременно напустить стаю голубей, дабы привели оный в …праздничный вид. Правильность получается омерзительной до жалкости. Ипполит иной раз напоминает Терминатора, который действует строго по схеме. Замечу, что в 1930-1950-х годах именно так изображали положительных директоров и функционеров. В 1970-х над этим типажом стало принято иронизировать. В жизни таких боялись, разумеется, ибо, как бы там ни было, а начальственные кабинеты занимал коллективный Ипполит. И это оказывался далеко не худший вариант. Точнее — самый оптимальный.

Что интересно, Рязанов и Брагинский чётко определили профессии для Нади и Жени, тогда как Ипполит у нас — без профессии. Кто он? Начальник лаборатории в НИИ? Партийный руководитель? Ведомственный чиновник? КГБ-шник? …Надёжа-царь Иван Васильевич, оставшийся в Будущем, окончательно сменивший профессию и сделавший карьеру? Всё годится. Ипполит воплощает Систему. Неважно — какую. В данном случае — советскую. Надя его не любит, но уважает. Надёжный. Добротный. При авто. Чистоплотен и даже красив. Но — неживой. Система. Схема. Так изобразили. Как те однотипные дома-коробки со стандартной улицы Строителей. Но тут появляется пьяный интеллигент с мороза. Новогодний сюрприз для печальной женщины. Гитара. Хамство. Задушевное ни-о-чём, как это было модно в 1970-х. Кухня, блондинка с распущенными волосами, стихи… Ипполит — не нужен. Он лишний. Авторы даже позволяют Лукашкину победить Ипполита в драке. Потому что сами они ненавидели Систему — её надо было хотя бы символически повалить. Скрутить ей руки. Увести Надежду. Надю.

По большому счёту, это фильм-символ. Но авторы добры — они показывают, что даже Система может быть смешной и пьяной. Подобрали-подогрели. Ой, тёпленькая пошла! И вся эта ваша заливная рыба — невыносимая гадость. И, наконец, печальное откровение, которое вспоминают очень редко: За такой короткий срок старое разрушить можно, а создать новое — очень трудно! Ипполит оказался прав — пройдёт не так уж много лет и Лукашины с гитарами наперевес ринутся в Перестройку, вспомнят про то, как их заставляли учить истмат с диаматом и возопят про репрессии, которых никак не коснулась их семья. Изрыгнут, что эротика — это тоже искусство и вообще: мы хотим в Париж! На этот раз Ипполита повалят окончательно. Точнее, он нажрётся и станет танцевать с присказкой: «Дорогие раааассссияне, панимаиш!» очень символично, что Борис Николаевич вёл себя точно так же, как нажравшийся Ипполит. Причём, это видел весь мир, а не просочилось в виде баек. Дорогим россиянам образца — 1990-х срочно требовался именно такой униженный, осмеиваемый вариант Системы.

…Но Ипполит проспится. Система восстановится. А Лукашин останется на кухне — бренчать и жаловаться. Такова селяви. Именно в этом и заключается ирония судьбы — Систему можно временно повалить, но потом она поднимется и потопчет тебя же, лох.