Черносотенцев представляют неким исчадьем ада. Накал ненависти к ним столь непропорционален тому, что они реально сделали или не сделали, что будет правомочно назвать их самыми оклеветанными клеветниками в истории.

Фигура русского черносотенца траги-комична. Он как старая брошенная жена, или, вернее сказать безответно влюблённая барышня, всё ждёт звонка, всё надеется, что позовут и востребуют. Предмет вожделения, в данном случае русская власть, никогда не звонит, и никогда не требует. Даже в страшные, жуткие для себя моменты. Даже на смертном одре в 1917м. Даже в минуту «недецкой» опасности на Болоте, когда всё могло закончиться кто его знает как.

Черносотенцы — страстные, пассионарные люди, немного психически нездоровые, но и это не может не вызывать умиления.

Главная беда в том, что они со страстью любят и ненавидят нечто, не существующее в реальной жизни.

Черносотенство как форма прямой демократии сформировалось в период Смутного Времени в русских низах. В основе их миропонимания лежал миф о «добром царе». «Добром» не в смысле несклонности к насилию и жестокости, а «добром» — не являющимся частью системы.

Эпизод: едет царь Алексей Михайлович. К нему, сквозь стрельцов, пробивается группа чёрных людей с челобитной, перечисляющей всякие «неправды», в основном касающиеся Никона. В их представлении «неправды» происходят из-за того, что «злые ближние бояре» держат царя в неведении. Алексей Михайлович челобитной не берёт: «мне нельзя взять, поступайте по чину!» т.е. делайте в рамках системы, а не через голову системы.

Вера во внесистемного царя пронизывает всю русскую историю: самозванства и Лже-Дмитрии, Пугачёвщина («настоящий царь» Пётр 3 — т.е. предводитель казачьей разбойничьей ватаги, каким он должен быть.) Декабристы пользовались этим свойством, создав МИФ о «Константине», несправедливо лишённом престола (настоящий Константин ни по своим взглядам, ни по своему облику никак не отличался от Николая).

Черносотенство — это Иван Карамазов: «я Б-га приемлю, а мира божьего не приемлю.» Мир не таков, как мне бы хотелось.

Многие считают, что вождь черносотенцев митрополит Антоний Храповицкий послужил прообразом Алёши, я же явственно вижу в нём Ивана.

У Достоевского:

Тьмы низких истин мне дороже

Нас возвышающий обман.

Для черносотенца не существует никаких объективных социально-экономических законов. Мир управляется доброй и злой волей отдельных лиц, составляющих заговоры. А власть — некая красна девица Людмила, в плену у бородатого Карлы-колдуна. Сами черносотенцы, естественно, богатырь Руслан, должный освободить Людмилу.

Но что делать, если РЕАЛЬНАЯ ЛЮДМИЛА ну никак не желает оставлять Карлу с его волшебными шапками.

Оттого и не зовёт «вождь», что его не существует. Нет и не было в природе мифического «Сталина-матушки Матроны», иконе которого поклоняются черносотенцы левые и правые. Был Сталин-большевик. Была клановая борьба за власть. В целом, несмотря на огромную личную для себя опасность в период борьбы со вставшей на путь индивидуального террора оппозицией, реальный Сталин так и не надел сменовеховских лаптей.

В 1942м году Гитлер понял, что блиц-крига не будет, а война и оккупация — надолго. Следовательно, на оккупированных территориях надо завоёвывать социальную базу. Если война начиналась лозунгами «славяне- недочеловеки, неспособные к развитию», то теперь наци сменили пластинку. В Берлине на последние дефицитные кирпичи был отгрохан православный храм. На оккупированных территориях, восстанавливались приходы. Гитлер рисовал себя как освободитель России от ига «жидовского кагала». Сталин понял, что эту площадку отдавать Геббельсу нельзя, и тоже принял некоторые ответные меры послабления в отношении РПЦ.

Сменовеховцы тут же сочинили басню о Сталине-охотнорядце, Сталине-«добром царе», якобы НЕ ЯВЛЯЮЩЕМСЯ большевиком, а даже наоборот, БОРЦОМ с большевизмом. Этот миф бытует и до сих пор, преломляясь в комичном высмыкивании Сталина из вереницы большевистских вождей.

Позавчера был Jew-гашвили, вождь «жидовского кагала в СССР-синагоге сатаны».

Так, чёрная сотня противопоставляет Сталина Ленину и Троцкому, что есть такой же абсурд, как «Сталин — верный продолжатель дела Ленина» в трактовке русских коммунистов.

Реальный, не-мифический Сталин представлял собой очень серьёзную модификацию большевизма в той же степени, в которой ленинизм был модификацией марксизма. Модификацией до изменения внутренней сущности (теория «слабого звена»).

Видел недавно в сети весьма комичный митинг, организованный Сергеем Кургиняном. Море красных флагов. На трибуну выходит бородач в чёрном. Так и представил себе Ленина на броневике: «А тепегь слово товагисчу Пугишкевичу, пгосим, товагисчи!»

Вчера пели про «Йоську» «говорят из мавзолея тоже вынесли еврея…». Небольшая капля сергианства — и вот уже перед нами Сталин-попик, тайно молившийся (составлявший миньян с Чуйковым?) и пр. «воюем с японами чудотворными иконами».

Сегодня нео-черносотенцы насыщаются мифом о «путинском хитром плане». Путин — не Алексей Михайлович, сидящий где-то в тереме, и даже не заоблачный Сталин, воспринимаемый по газетам и портретам. Путин — публичный политик. Каждый день по телевидению. Он всё сказал о своих взглядах на жизнь. Сказал весомо, грубо, зримо. Я — ЛИБЕРАЛ! Россия, за которую борется Путин, это не черносотенный миф, а суверенная рыночная демократия, т.е. возможность индивидуального счастья, защищённого правильным полицейским порядком.

Черносотенцы надели дворницкие фартуки. Расставили на прилавке свои грубые поделки и глиняные свистульки. Зазывают русского человека и власть: вы только взгляните! Как кругло, как симметрично! Всё как настоящее: Протоколы, масоны, жиды, а вот, барышня, Ротшильды с Рокфеллерами. Завещание Сталина, а там — его убийство. Мы ж свами понимаем, как 70-летний дедок может умереть без посторонней помощи.

И всё пытаются всунуть государю свою внесистемную цидулу о «неправдах», через голову Суркова и стрельцов. Даже через газету Завтра. А им, болезным, на всё один ответ: «Мне нельзя принять. Поступайте по чину!»

СССР мог легко победить Запад в холодной войне в 1968м. Но для этого СССР должен был бы сам превратиться в хиппаря с патлами Джона Леннона и расстёгнутой ширинкой Кон Бендита. Брежнев строил социализм с лицом Жискар ДеСтена, и проиграл, но спас Европу. Западный мир выиграл, путём изменения внутренней сущности, получив, на месте великого и ужасного Черненко джихадизм, передав свою экономику Китаю, систематизировав гей-парады и день рождения Мартина Лютера Кинга.

Путин и сегодня может играючи обезопасить себя от любой цветной революции, и маячащей за ней койкой Милошевича в Гааге.

Для этого ему всего лишь надо отрастить бороду, как у Душенова. Но он всё продолжает бриться, упорно и гладко.