Если прокомментировать заявление Кадырова о возможном применении оружия силовикам его региона в отношении силовиков другого региона на его территории в плоскости социально-политической то это однозначно вызов, возникший на почве столкновения интересов влияния и власти на территории Чечни.

Это всем понятно, но интересно его правое значение. Так в ответ на опубликованную мной в ЖЖзаметку об этом, пошли многочисленные комментарии, и комментарии жителей других территории России, о праве Кадырова действовать в заявленном ключе на своей территории.

Если же дать правовую оценку заявления Кадырова, то это правовой нигилизм как нарушение основополагающих принципов координации осуществления федеральными и региональными органами власти своих полномочий. И дело тут даже не в прямом нарушении закона, а тем более состава уголовного преступления в его содержании, поскольку угроза применения насилия в отношении представителя власти, что бы образовать состав должна быть выражена непосредственно с непосредственной возможностью ее применить. А в нарушении принципа федерализма как такового.

Все силовые структуры, включая полицию подчинены непосредственно федеральному государственном органу исполнительной власти, то есть в данном случае МВД.

Следственный Комитет это вообще единая структура государственного органа, включая региональные отделения и распоряжается здесь напрямую Бастрыкин, вплоть до самого маленького регионального следака.

Они не подчинены региональным властям, которые могут только участвовать в формировании направлений реализации ими своих функций, содействия их осуществления и формировании кадрового состава.

Потому порядок осуществления силовых операций определяется федеральным законом и ведомственными нормативными актами федерального органа исполнительной власти, то есть МВД. И если сотрудники полиции его нарушают, то с них спрашивать имеют право только руководство федерального органа исполнительной власти.

Такой порядок непосредственно исходит из принципов федерализма и осуществления единой государственной политики на территории РФ как единого государства, включающего в себя разные государственные субъекты регионального уровня на основе целостности.

Видимо именно последний момент полномочий региона в отношении кадров и сыграл решающую роль в развитии данной ситуации с неоднозначным заявлением Кадырова о возможном применении оружия силовиками Чечни в отношении силовиков из других регионов.

Поскольку было бы нелепо предположить, что сформированные Кадыровым кадры силовых структур на территории Чечни будут подчинятся кому то еще кроме его самого.

То есть, вроде бы формально соблюдены все условия формирования органов государственной власти и государственных служб на территории Чечни, но по факту там действует только одна власть. Власть Рамзана Кадырова, который тот не намерен делиться, что он однозначно обозначил своим заявлением.

Здесь интересно, что это заявление прозвучало немногим позже, после прошедшей на многих новостных сайтах информации о возможной смене чеченского лидера и замене на некого более приемлемого для кремля чеченского авторитета http://joinfo.ua/inworld/1076329_Putin-reshil-turnut-Kadirova-posta-glavi-Chechni.html.

Это конечно не могло остаться без внимания чеченским руководством и несмотря на видимый желтый окрас этого информационного вброса, обязательно оказало влияние на психологические фон отношений с кремлем, особенно в контексте расследуемого убийства Немцова, и муссируемых настроениях о неудобности чеченского лидера при проведении кремлевской политики.

Что возможно и сказалось на столь резком содержании заявления, с указанием на уже имеющийся исторический опыт споров федерального центра с руководством Чечни о властных полномочиях.

Воспоминания, о последствиях которого просто заставили впасть в спячку кремлевское руководство, которому уже и афера с Украиной с международной реакцией на вооруженный конфликт— это игра на грани фола. Гарантируя тем самым властную неприкосновенность чеченскому лидеру.

Вопрос в том, что ситуация молчанием разрешится не может никак. Поскольку это в свою очередь ставить вопрос о полномочиях силовых структур и их значении для кремлевской политики, способности осуществлять свою власть федеральным центром в отношении субъектов, а так же, хотя это и второстепенный вопрос для наших властей, о правопорядке в целом.

И тут вопрос очень щекотливый, поскольку проявление слабости к субъектам, которые опираются в своей методологии в первую очередь на силу, всегда влечет соответствующую адекватною реакцию.