1 мая 1886 года американские рабочие показали, что труд может оказывать организованное сопротивление капиталу. Объединения трудящихся стали мощной политической силой, а работодателям пришлось считаться с мнением профсоюзов. Впрочем, на деле главную выгоду из «Первомая» извлекли отнюдь не наемные работники.

«Труженики Америки, поднимайтесь! Бросайте орудия труда, прекращайте работу, закрывайте фабрики, заводы и рудники 1 мая 1886 года. Один день протеста, только один!…» С такого воззвания начинались события, которые могли бы стать переломными в истории США.

Добиваясь сокращения рабочего дня и улучшения условий труда, американские пролетарии были настроены весьма решительно. Жесткие ответные действия властей — стрельба по митингующим, массовые увольнения, аресты и даже казни — лишь усугубляли ситуацию.

Забастовка рабочих, 1912 год Фото: Chris 73 / Wikipedia

На политическую авансцену вышли профсоюзы вместе с поддерживающими их левыми радикалами, прежде всего — анархистами. А Чикаго — один из центров майских протестов 1886-го — на десятилетия превратился в «рассадник крамолы». В 1905 году здесь была учреждена организация «Индустриальные рабочие мира» (ИРМ). Она создавалась как альтернатива более умеренной «Американской федерации трудящихся», делала ставку на прямое действие и исповедовала революционный синдикализм.

Тем примечательнее, что спустя еще 20 лет именно в этой столице рабочих протестов появился другой синдикат — мафиозный. К мафии в строгом понимании этого слова данная преступная группировка имела отношение скорее по роду деятельности, нежели по происхождению. Она объединяла не только выходцев из Сицилии, и не только итальянцев. Здесь были евреи, ирландцы, греки.

Профсоюзы — школа бандитизма

«Чикагский синдикат» рассматривал себя не столько как «семью», сколько как объединение «владельцев» нелегальных бизнесов — содержателей борделей и казино, рэкетиров, бутлегеров. Забавно, что по аналогичному неиерархическому и непартийному принципу должно было быть устроено и рабочее самоуправление по версии радикальных профсоюзных лидеров.

Более того, сам термин «синдикализм» происходит от французского syndicat (профсоюз, союз). И именно «взаимодействию» с профсоюзами «Чикагский синдикат» в немалой степени обязан своим успехом. Как утверждают исследователи, к концу 20-х годов около 60 отраслей Чикаго были «под железным контролем мафии», получавшей до половины процента дохода патронируемых бизнесов.

Арнольд Ротштейн Фото: Scewing / Wikipedia

Впрочем, «патент» на профсоюзный рэкет принадлежит вовсе не Чикаго. Впервые об использовании рабочих объединений в криминальных целях задумался нью-йоркский «авторитетный бизнесмен» Арнольд Ротштейн. Вообще, это был один из главных «инноваторов» американского преступного мира, и далеко не случайно в известных кругах его называли «Мозгом». Ротштейн «трансформировал организованную преступность, превратив бандитскую деятельность хулиганов и убийц в большой бизнес, работающий словно корпорация, во главе которой стоял он сам», — отмечает публицист Лео Кэтчер (Leo Katcher). Профсоюзы стали важным элементом этого бизнеса. Предприниматели не прочь были прибегнуть к помощи гангстеров для того, чтобы нейтрализовать пролетариев-смутьянов. А сами профлидеры готовы были поделиться своей кассой ради того, чтобы припугнуть штрейкбрехеров и работодателей.

Одну из таких игр «в два конца» в 1926 году позволила сыграть забастовка работников швейной промышленности, которой воспользовались Ротштейн и его тогдашний подопечный Луис «Лепке» Бухгалтер.

Не страдающий чрезмерным человеколюбием Лепке подкупом и угрозами добился избрания главой профсоюза своего человека — Пауля Гамбергера, а затем обложил данью и самих рабочих, и предпринимателей.

Вслед за портными последовали таксисты, работники ресторанов, булочники, докеры. Уоррен Баффет покупает акции знакомых ему компаний — тех, чьими услугами или продуктами он пользуется в повседневной жизни. Еврейские гангстеры Нью-Йорка поступали сходным образом. Они «скупали» профсоюзы в тех отраслях, где трудились их менее обеспеченные соплеменники-иммигранты.

Возможно, сказывалась и заметная роль евреев в профсоюзном движении, а также в анархистских и социалистических организациях. Но если соответствующие симпатии именитых российских «экспроприаторов» вроде Григория Котовского, Нестора Махно или даже Мишки Япончика не являются секретом, то делать выводы о политических взглядах Ротштейна и Бухгалтера весьма затруднительно.

Луис «Лепке» Бухгалтер Фото: Al Aumuller / World Telegram Проверенные кадры

Одно можно сказать определенно: многие американские короли «профсоюзного рэкета» имели отношение к стране «победившего социализма». Родители Бухгалтера эмигрировали из Вильно. Багси Сигел тоже родился в семье выходцев из России. А Меир Лански появился на свет в Гродно.

И точно так же, как «вождь пролетариата» Владимир Ленин, главные неформальные опекуны американских пролетариев знали, насколько важно кино. Так, Сигел к концу 30-х контролировал голливудские профсоюзы статистов и техников, которые могли бы в одну минуту парализовать производство любого фильма. В обмен на защиту от непредвиденных проблем владельцы студий готовы были изрядно раскошелиться.

«У вас процветающий бизнес. Я избрал своего человека президентом профсоюза, потому что он хорошо делает то, что я ему говорю. Я босс, и я хочу иметь два миллиона от киноиндустрии», — подобную фразу приходилось слышать в те годы многим продюсерам. И не только из уст Багси Сигела.

Гангстеры не без выгоды для себя дискредитировали профсоюзы. Едва ли это был политический заказ или результат какого-то «пакетного» соглашения с властью. Скорее, связи криминала с рабочим движением были этаким «последним доводом королей».

Например, именно к помощи Лански прибегло во время Второй мировой войны командование ВМС США, когда потребовалось предотвратить забастовку бруклинских докеров. «Джо Адонис просто позвонил по телефону и передал приказ в Бруклин, что забастовки не должно быть, и что он лично будет иметь дело с теми из Международного профсоюза докеров, кто создает проблемы. И я скажу вам, что забастовки не было, не было даже намека на нее», — вспоминал впоследствии человек, прозванный «бухгалтером мафии».

А в 1960-м Мюррей Хамфрис — один из видных представителей «Чикагского синдиката» — обеспечил поддержку профсоюзов для Джона Кеннеди. С другой стороны, Джек Руби — создатель чикагского профсоюза мусорщиков, подельник Лански и Фрэнка Костелло — стрелял в Ли Харли Освальда и таким образом уничтожил единственного свидетеля, способного прояснить причины трагедии в Далласе.

Неудивительно, что попытки некоторых политиков декриминализировать рабочие объединения заканчиваются провалом. В 1960-1970-х годах сенатское расследование показало, что с организованной преступностью связаны как минимум два крупнейших американских профсоюза — Международное братство водителей грузовиков и Международный союз сотрудников отелей и ресторанов. Спустя два десятка лет следы мафии обнаружились еще и в Ассоциации независимых рабочих и Международном союзе трудящихся Северной Америки.

Похоже, теневой бизнес на «страховках» от забастовок, инвестировании профсоюзных фондов и «контрактах любящих сердец», которые заключаются между работодателями и профлидерами, не менее живуч, чем стремление наемных рабочих отстаивать свои права.