В России набирает обороты очередное прогрессивное движение — сталкерство, способное не только воспитать новую патриотическую элиту, но и сильно поднять престиж государства на международной арене, хотя, казалось бы, сильнее уже и некуда.

«Комсомольская правда Беларусь», репортаж со свалки санкционных персиков, пос. Гусино, РФ:

«- Ой, девочки, я туда не полезу, — говорит подругам женщина, одетая в форму продавца магазина. — Ну их, эти персики, проживу без них.

— Да ладно, когда еще такой шанс будет, — говорит из середины кучи мужик в форме охранника.

— Вы что, их продаете потом? — спрашиваю.

— Да нет. Хорошие едим сами, из лопнувших варим варенье, — рассказывает моя соседка по сбору импровизированного урожая. — А мужики даже пытаются брагу сделать.

Вместе со всеми я пытаюсь отыскивать нелопнувшие персики, фотограф пытается незаметно сделать несколько фотографий. Не получается:

— Что ты нас снимаешь! — начинают верещать женщины. — Потом эти фотографии отправишь в интернет, и все подумают, что мы тут бомжи какие-то!»

Русский человек всегда полон достоинства и самоуважения, и ярче всего лучшие черты национального характера народа, подарившего миру великую оперу «Жизнь за царя», проявляются тогда, когда он роется на свалке. Этот благородный и часто опасный труд воспели еще русские народные писатели Стругацкие в книжке «Пикник на обочине», породившей в России целое литературное движение, рассказывающее о смелых, мужественных людях, копошащихся в помойках, оставленных существами из других миров, и отыскивающих там всевозможные артефакты.

Романы о сталкерах в России расхватывают, как горячие балалайки: есть в них что-то заставляющее сладко замирать сердце русского человека в предвкушении чуда и, может быть, некоторого количества халявы — совсем не большого, так, в сугубо терапевтических целях. Во многих русских семьях до сих пор сказывают былины о том, как простой советский пионер Ванятка однажды рылся в мусорнике и нашел там японский магнитофон, а на второй день — гэдээровскую батарейку, от которой потом еще целых полчаса горела лампочка, и очень жалко, что Ванятка потом спился, а ведь мог далеко пойти.

Неудивительно, что сталкерство стало одной из самых любимых профессий в России: целыми днями копаться в мусоре и весело, с огоньком пропивать найденное, предвкушая скорый крах Америки, — мечта любого русского патриота, если он, конечно, не чужд страсти к трудовому собирательству.

Появление на территории России разветвленной сети свалок с уничтоженными продуктами, привезенными прямо с Запада, всколыхнуло всю страну, вызвав новый, особенно мощный всплеск национального самосознания. Заботливые власти империи подарили своим подданным не только славные времена дефицита, по которым столько лет тосковало российское общество, так и не смирившееся с миром наживы и чистогана, пришедшим на смену социалистической системе спецраспределителей, но и прекрасный инструмент решения желанной проблемы, а заодно и выпить, и закусить, и никаких бутылок больше сдавать не надо. Все эти неудобства остались в прошлом, и совершенно прав мужик в форме охранника: стране представился исторический шанс, упустить который она просто не имеет права.

Взять хотя бы те же персики. Во-первых, это престижно, потому что импортно. Человек с импортным персиком — желанный гость в любом российском доме. Раньше на него, кроме участкового, может, и не смотрел никто, а сейчас он большая шишка, достает дефицит, может свести с нужными людьми на свалке, копит на велосипед, не пьет стекломой, как другие мужики, а варит себе тройной бурбон из раздавленных персиков, ими же и закусывает, а целые откладывает в отдельный кулек и подманивает ими соседских девок.

Хороша и привольна жизнь путинского сталкера, а дальше будет еще лучше, потому что какой же русский не любит бесплатной еды. Ходят слухи, что уже сейчас предприимчивые люди организовывают специальные сталкерские туры по таможенным свалкам России: кто-то собирается за фруктами, кто-то за сыром, в Белгороде, говорят, свежие сосиски в мусорник выбросили, много целых осталось, потому что бульдозерист был пьяный и постоянно промахивался, народ с ночи очередь занимает, одна баба с прошлогодним опытом Керченской переправы прикинулась фельдъегерем и хотела вперед всех пролезть, так ее в камамбере утопили, много смеху было.

В Новороссийске один работник продуктового крематория пустил обманом слух, что на выходных будет большую партию югославских гарнитуров жечь, много денег со спекулянтов собрал и с ними был таков, а общественность одобрила: так им, спекулянтам, и надо, нечего на простых людях наживаться. В Ново-Огарево видели Путина с куском хамона в зубах, но, заметив, что за ним наблюдают, Путин с достоинством удалился в кусты и все сжег, а иначе и быть не могло.

Много радости русскому народу принесла борьба с едой, и только один аспект не дает покоя путинским сталкерам: не подумает ли, случаем, мировая закулиса, будто бы они какие-то бомжи? Весь мир знает, как высоко встала Россия с колен и как много у нее всего; некоторые даже считают, что скоро русские начнут жечь на таможне сразу деньги, чтобы окончательно доказать свое превосходство над миром, — а тут самые передовые люди планеты бултыхаются по пояс в липкой жиже, выискивая уцелевшие плоды, чтобы попробовать сладкий запретный персик.

Нет ли здесь какого-нибудь ущерба для престижа России на международной арене? Не подведут ли каким-то образом сталкеры самого Владимира Владимировича Путина, который ночами не спит, размышляя о том, как бы сделать побольше новых ракет для народа и кого бы еще ему бомбануть для укрепления авторитета родины? Европам же не всегда объяснишь, что русские люди едят грязные блины с лопат и ползают по мусорникам среди зеленых мух вовсе не с голодухи, а из чисто спортивного интереса, чтобы снова почувствовать себя частью великой страны, которую уважает и боится весь мир…

Конечно же, люди переживают напрасно: авторитет России при Путине нынче достиг таких высот, что поколебать его какими-то массовыми походами на свалку попросту невозможно, да и вообще, даже если завтра русские люди выйдут на новый уровень престижа и станут употреблять в пищу друг друга, причем без всяких крематориев, мир все равно ничего плохого про это не подумает, а наоборот только порадуется. Тем не менее, сам факт того, что участники сталкерского движения, ковыряясь в мусоре, не прекращают размышлять, насколько достойно они представляют родину на геополитической шахматной доске, способен вселить очень большую уверенность в завтрашнем дне. Тем более что в завтрашнем дне России и так все давно уверены.