За что и почему критикуют пенитенциарную систему Ставрополья правозащитники?

Уполномоченный по правам человека в Ставропольском крае констатирует: самая слабая сторона деятельности ФСИН в регионе – это медицинская служба. Подтверждает это и трагическая история заключенного Антона Ланшакова, страдающего тяжелейшей генетической болезнью. Суд постановил освободить его от наказания, но тут «в позу» встал главный правозащитный орган – прокуратура. Из-за такой порочной «палочной» системы только за прошлый год на Ставрополье умерли, не увидев свободы, 16 тяжелобольных заключенных.

Битва за жизнь идет пятый месяц

КАВПОЛИТ возвращается к истории 24-летнего Антона Ланшакова – заключенного ИК-1 в селе Кочубеевском, который страдает неизлечимым генетическим заболеванием, муковисцидозом. Он — уроженец Волгоградской области, там же был осужден на пять лет колонии строгого режима.

Мы писали о судьбе Ланшакова уже не один раз – это статьи «Медленная казнь равнодушием», «Тюремщики или палачи?!» и «Россия против «закона садистов» . О критической ситуации, которая сложилась с медицинской службой в пенитенциарной системе Ставрополья, рассказали в интервью два правозащитника – Андрей Сабинин и Георгий Легкобитов. Благодаря публикациям к этой проблеме удалось привлечь внимание регионального отделения Общероссийского народного фронта и даже президентского Совета по правам человека (СПЧ).

Состоявшийся 30 июня Кочубеевский районный суд под председательством Дениса Душко постановил: Антон Ланшаков должен быть освобожден от наказания в виде лишения свободы. Даже сам тюремный врач под присягой признал: оказать квалифицированную медпомощь в ИК-1 невозможно. Больному муковисцидозом требуются дорогие лекарства, высококалорийные коктейли, сбалансированное питание с ферментами поджелудочной железы…

У Ланшакова диагностирована дыхательная недостаточность и эмфизема легких, а объем выдоха составляет 16% от нормы. Впрочем, на судебном заседании против освобождения Ланшакова активно возражал помощник краевого прокурора по надзору за соблюдением прав в исправительных учреждениях Локтионов. А следом прокуратура обжаловала определение судьи Душко.

Апелляция состоится не раньше августа, и все это время молодой человек не будет получать адекватного лечения. А ведь в тюрьме он, напомним, уже почти полгода. Чудеса гуманизма, да и только! Еще и со стороны главного правозащитного органа – прокуратуры.

Издевательства в женской колонии

Создатели интернет-портала «Гулагу.нет!» намерены осенью представить карту пыток, репрессий и коррупции в пенитенциарных учреждениях. Сейчас правозащитники только собирают информацию с мест: по словам члена Общественной палаты России Владимира Осечкина, по количеству нарушений лидируют шесть регионов – это Саратовская, Омская, Курская и Кемеровская области, а также Пермский и Ставропольский край.

Вот лишь несколько наиболее громких инцидентов. В ноябре прошлого года ВИЧ-инфицированные женщины из колонии №7 Зеленокумска сообщили правозащитникам из ассоциации «Зона права», что три месяца не получают жизненно необходимую противовирусную терапию. Лекарство нашлось лишь после того, как в исправительное учреждение выехал адвокат.

Потом сотрудники колонии, со слов их родственников, принялись изощренно издеваться над женщинами, которые обратились к правозащитникам. Три сотрудницы колонии (которые даже не представились) во время одного из обходов заставили заключенных раздеться, снимая это на камеру мобильника. Затем женщин отвели к тюремному гинекологу, который стал искать у них в естественных отверстиях… спрятанный телефон. При этом начальница оперативной части майором внутренней службы Карнаухова бросила одной из заключенных, что «объявляет ей войну». После этих издевательств женщинам-заключенным пришлось обращаться за помощью к психологу.

В декабре в ИК-5 Ставрополя разразился скандал, связанный с массовым избиением заключенных. Со слов родственников, которые обратились к правозащитникам сообщества «Гулагу.нет!», в избиении принимал участие почти весь состав дежурной смены и даже руководство колонии.

Координатор движения Игорь Голендухин направил запрос с требованием провести проверку в колонии силами центрального аппарата ФСИН, однако материалы спустя неделю спустили из оперативного управления ФСИН в региональное управление. Спустя месяц в ИК-2 приехал председатель краевой Общественной наблюдательной комиссии Николай Борисенко и заявил, что никаких нарушений нет.

В нынешнем году – еще один скандал: выяснилось, что заместитель начальника исправительной колонии из ИК-6 Курского района заставлял зэков трудиться на строительстве своего личного дома. Сейчас дело Магомедрасула Алиева начал рассматривать районный суд.

За чем надзирает спецпрокуратура?!

Сегодня в России действует множество общественных объединений, которые занимаются проблемами насилия и пыток в правоохранительной и пенитенциарной системах. Вот лишь краткий список: Московская Хельсинкская группа, «За права человека», «Мемориал», «В защиту прав заключенных», «Комитет против пыток», «Агора», «Союз солидарности с политзаключенными», «Гражданское содействие», «За гражданские права», «Общественный вердикт», «Социальное партнерство», «Русь сидящая», «Зона права», Независимый экспертно-правовой совет, правозащитный центр «РОД»…

И многие из них регулярно констатируют факты нарушения прав заключенных в различных колониях Ставрополья. Скажем, движение «Гражданское содействие» установило, что в колониях Ставрополья нарушают права уроженцев республик Кавказа. Конкретная колония, увы, не называется (полный текст доклада опубликован не был), но говорится, что ее руководство открыто заявляет о своей неприязни к заключенному из Ингушетии, у которого диагностированы ВИЧ и вирусный гепатит C. Он проводил месяцы в штрафном изоляторе, где не получал необходимого лечения.

А вот по оценкам сообщества «Гулату.нет!», Ставрополье является одним из аутсайдеров рейтинга регионов по плотности содержания заключенных в тюрьмах. В 14 колониях края содержатся более 13 тысяч человек, и на каждого приходится 3,7 кв. м (нормы закона обязывают предоставлять не менее 4 «квадратов»).

Несмотря на всю критику из уст правозащитников, руководство Ставропольского краевого управления ФСИН на хорошем счету. В самый разгар скандала с Антоном Ланшаковым, который стал достоянием федеральных журналистов и правозащитников, руководитель управления, генерал-майор внутренней службы Игорь Клименов пошел на повышение – возглавил ФСИН по Москве.

Сам он выходец из системы ФСБ, а на Ставрополье работал последние четыре года. Его предшественник Федор Кренслер в сентябре 2011 года был переведен в Приморский край (на Ставрополье он служил с февраля 2008 года). Сейчас же краевое управление возглавил полковник внутренней службы Владислав Никишин, прежде работавший в Ивановской области. Как видно, принцип ротации руководящих кадров соблюдается неукоснительно.

Но это не снижает градус критики, звучащий из уст правозащитников – и главное, подкрепленной конкретными фактами.

Почему?! Видимо, потому что не работают структуры, призванные надзирать за пенитенциарной системой. Очень показательна позиция, которую заняла спецпрокуратура по делу Антона Ланшакова. Но еще символичнее то, что на ее сайте отсутствуют даже фамилии и имена сотрудников, пусты разделы «Новости», «Прокурор разъясняет», «Борьба с коррупцией»…

Умерли, до дождавшись УДО

В вопросах защиты прав заключенных безучастность проявляет и уполномоченный по правам человека в крае Алексей Селюков. Снова вопрос – почему? Ответом может служить такой факт. Третий срок его полномочий истек 7 июля, после чего в адрес губернатора полетели восторженные письма: якобы лучшего кандидата на этот пост не отыскать. И в минувший четверг на заседании думы Ставрополья Селюкова единогласно (!) переназначили на очередной — четвертый — срок. 75-летний омбудсмен (сам в прошлом прокурор) занимает пост уже 14-й год, а будет еще пять…

В своем последнем докладе о ситуации с правами человека на Ставрополье (по итогам 2014 года) все скандальные и конфликтные ситуации, о которых мы писали выше, Селюков тщательно обходит. Пишет, что не было фактов группового неповиновения, массовых беспорядков и преступлений среди осужденных. Констатирует, что число обращений на его адрес от осужденных уменьшилось, а значит – улучшились условия, порядок исполнения и отбытия наказаний. А может, люди просто разуверились в эффективности жалоб на имя омбудсмена и предпочитают обращаться к не зависящим от власти правозащитникам. Ведь главу в своем докладе, посвященную ситуации в тюрьмах, завершает Селюков реверансами в адрес ФСИН.

Единственный минус, который, судя по докладу, есть в работе ФСИН – это искусственное сдерживание условно-досрочного освобождения, что вкупе с низким качеством медпомощи (из-за сокращения финансирования) приводит к высокой смертности.

Скажем, только в МСЧ-26 за прошлый год из числа 64 осужденных, представленных медкомиссией к освобождению от наказания по болезни, девять умерли, не дожидаясь рассмотрения их ходатайства в суде, а семеро – вскоре после досрочного освобождения. КАВПОЛИТ еще раз – персонально – обращается к краевому омбудсмену с просьбой обратить особое внимание именно на ситуацию Антона Ланшакова.