Во вторник вечером на главного редактора бурятского информационного портала Asia-Russia Daily Евгения Хамаганова было совершено нападение в подъезде его собственного дома. Коллеги журналиста уверены, что преступление носит заказной характер и связано с профессиональной и правозащитной деятельностью Хамаганова. Это уже не первый случай покушения на представителей региональных СМИ: Фонд защиты гласности зафиксировал не меньше десятка подобных происшествий с начала этого года. Президент фонда Алексей СИМОНОВ рассказал «НИ», нужно ли считать нападения на журналистов тенденцией, есть ли свобода слова в регионах и кто может защитить представителей СМИ от агрессии.

– Алексей Кириллович, на ваш взгляд, участившиеся случаи нападения на журналистов в регионах – это локальные инциденты, связанные с профессиональной деятельностью конкретных людей, или некий способ устрашения всего профессионального сообщества?

– Думаю, это все-таки частные случаи, и в каждом из них есть свои причины и следствия. Единственное общее у них – это нежелание государственных органов и соответствующих учреждений разбираться в том, что случилось и почему. А у местной прессы недостаточно авторитета, чтобы заставить их этим заниматься.

– Региональные журналисты более уязвимы перед местной властью и произволом?

– На мой взгляд, все журналисты, по большому счету, одинаково уязвимы. Все зависит от степени ангажированности их руководства, отношений с властью.

– Эти нападения можно считать тенденцией?

– Вся ситуация с прессой обладает нехорошей тенденцией по отношению к будущему. Всякая разнузданность, которая не подвержена никакому расследованию, обязательно повлечет за собой следующую разнузданность и следующие немотивированные нападения на журналистов. По крайней мере, официальное отсутствие мотивации, поскольку не выявлены виновные – ни заказчик, ни исполнитель.

– Как в целом в регионах обстоят дела с гласностью?

– В разных регионах по-разному. Это во многом зависит от компетентности человека, который занимает руководящий пост в том или ином регионе. Если он уверен в своей состоятельности, то, как правило, не боится критики. Тогда у прессы одна степень свободы. А если он некомпетентен, как это бывает в большинстве случаев (его назначают не потому, что большой специалист, а потому, что «свой» для того или иного назначающего органа), то, соответственно, и местные СМИ чувствуют себя иначе. От этого зависит и ситуация с прессой в целом, и уровень ее поддержки, который обязательно должен существовать, ибо у региональных СМИ, за редчайшими исключениями, нет другого способа выжить, кроме как тем или иным способом опираясь на поддержку властей. Тем более что центральная тенденция, если говорить не о газетной прессе, а о телевидении, совершенно отчетливо направлена на уничтожение самостоятельного мышления региональных телекомпаний.

– То есть можно сказать, что у региональных СМИ становится все меньше свободы?

– У всей российской прессы становится меньше свободы, чем хотелось бы при том количестве поправок в законодательстве, которые за последние два года сочинили наши замечательные «законоприниматели».

– У региональных журналистов есть какая-то организация, которая может их защитить, оперативно отреагировать на ту или иную ситуацию?

– Органом, который защищает журналиста, прежде всего должна быть его родная редакция. У руководства издания должна быть принципиальная позиция защиты своих сотрудников. К сожалению, таким уровнем собственного достоинства отличается очень небольшое количество региональных медийных компаний.

– В регионах пусть и немного, но все же достаточно журналистов, которые весьма критически пишут о местных властях. Такие публикации пугают региональных чиновников?

– Ответить на этот вопрос довольно сложно, поскольку у каждого из СМИ, которые вы косвенно упоминаете, есть своя система взаимоотношений с властями. Например, значительное количество храбрых газет располагают крайне низким тиражом – примерно 2–3 тысячи. Для больших регионов это пустяк, хотя многие из этих изданий считаются газетами федерального подчинения, поскольку зарегистрированы на федеральном уровне. Степень оскорбленности, обиженности или нежелания, чтобы правда вышла на поверхность, зависит совершенно не от этого. Это зависит от того, о чем, как и когда написаны те или иные материалы, вызывающие местный протест. На федеральном уровне это бывает крайне редко, хотя есть случаи, когда Роскомнадзор выступал первым ограничителем свободы СМИ. К сожалению, о функции защиты свободы прессы, которая в принципе записана в положении о Роскомнадзоре, они давно забыли. Они занимаются только контролем и наказанием.