В словосочетании «День независимости России» никаких вопросов не вызывает лишь самое первое слово.

Одним из безусловных достижений «перестройки» можно считать появление в календаре особенной даты, которая из года в год побуждает искренних патриотов всецело предаться рефлексии и самокопанию — пожалуй, одному из традиционно любимых занятий русского мыслящего класса.

И год, и пять, и десять, и пятнадцать лет тому назад с утра и до вечера 12 июня эфир наполнялся разным в формулировках, но единым по сути вопросом: «что празднуем-то?».

Конечно, у праздника есть официально декларируемое содержание: день независимости, день суверенитета, что ж тут неясного? Вот в США это вона какой праздник, да хотя бы и на Украине, да где угодно. Чем мы хуже-то?

Но понятная и простая мысль запросто может перестать быть такой в зависимости от контекста. Где же ликование от этой независимости? Точно ли в нашем историческом случае она стала поводом для праздника? Нам, вероятно, покажется странным, если инвалид будет ежегодно отмечать день, когда ему ампутировали обе ноги. Да, это, возможно, повод помнить этот день… Но праздновать?

Обретение независимости от внешнего ига, как в случае с США и рядом других стран — это понятный повод к сплочению нации в едином ликовании, повод для гордости. А обретение независимости от великой державы, реального второго политического полюса? С тем же успехом бездомные могут отмечать день независимости от жилища или же заключенные — день независимости от свободы.

Дата 12 июня, безусловно, должна остаться в нашем календаре, она действительно исключительно важна. Хотя бы раз в году очень полезно вспомнить о том, что произошло на стыке 80-х и 90-х.

Безусловно, для кого-то это действительно праздник и если в нашей телефонной книге есть такие персоны — отчего бы их не поздравить?

В беседе с обозревателем KM.RU свою версию идейного провала праздника «День России» предложил философ и публицист, главный редактор «Агентства политических новостей» Константин Крылов:

— Как известно, любое высказывание состоит из собственно слов и того, что за ними стоит. Говоря научным языком, у высказывания есть смысл и есть денотат. Слово «стул» подразумевает все имеющиеся стулья, при этом предполагается, что они существуют. Слово «единорог» ничему не соответствует, потому что единорогов нет.

В нашем случае, праздник «День России» полностью лишен какого-либо денотата за неимением России как таковой. То, что сейчас у нас есть, Россией не является. Во всяком случае, это не похоже на ту Россию, каковой мы себе ее представляем. У нас есть интуитивное понимание того, какой по идее Россия должна быть. Например, это должно быть государство русских. В нашем представлении Россия — это также мощная держава, которую пусть и не боятся, но считают сильным игроком на международной арене.

Но что мы имеем в реальности? Когда существовал Советский Союз можно было по крайней мере говорить о том, что России нет, что она поглощена другим государством, в чем-то скорее враждебным ему, что проявлялось хотя бы в том, что в самом его названии — Союз Советских Социалистических Республик — не содержалось ни единого упоминания о России, которая тогда вообще именовалась «нечерноземьем».

В настоящий же момент вроде какая-то Россия существует, по крайней мере, государство так именуется. Но по сути приходится говорить об уменьшенной копии Советского Союза. Все бывшие советские республики превратились в реально существующие государства. Реально существуют Азербайджан, Эстония… Но нет России — есть обломок Советского Союза, который ко всему прочему не сохранил всего того лучшего, что было в оригинале.

И граждане это на интуитивном уровне чувствуют, они чувствуют всю фальшь «дня независимости России» — фразы, не имеющей содержания. Если в России когда-либо появится национальное государство русских — именно тогда «День России» станет одним из главных, если не главным государственным праздником. Главным — не по директиве сверху, а по ощущениям граждан, которые будут праздновать его искренне. Пока же этот день воспринимается исключительно как лишний выходной и даже, боюсь, не как лишний повод выпить.

— А существовала ли тогда Россия вообще?

— Безусловно. Россия существовала до революции 1917 года. Нельзя сказать, что она и тогда идеально соответствовала идеалам ее граждан, но она была и критиковать ее можно именно как Россию.

Нынешнее наше государство мы вправе называть, например, «Многонационалией» или «Постсоветским союзом», но не использовать то наименование, на которое просто не имеем права.